Если есть в консерватории человек, не просто абсолютно равнодушный ко всем знакам и формам общественного внимания, но почти панически избегающий разного рода славословий и празднований в свою честь, то это она, Ольга Ивановна Поповская – воплощение чрезвычайной скромности, «тихости» в самом идеальном понимании этого слова. Чеховская сентенция о прекрасном в человеке теряет привкус банальности и безжизненности в соединении с образом героини этих неформальных заметок – в ней действительно воплощен классический идеал нераздельности красоты и добродетели. Именно так характеризуют Ольгу Ивановну коллеги, студенты, друзья, все, кому доводится с ней общаться. Она вообще представляется человеком с других, почти исчезнувших за поворотом времени берегов. Будучи вполне современным проректором по учебной и воспитательной работе, обязанным внедрять разного рода новации в наше консерваторское существование, Ольга Ивановна сохраняет верность старинным традициям русского учительства: служить совестливо, бескорыстно и беззаветно, не просто обучая, но духовно окормляя своих учеников, становясь для них настоящим Учителем.

         Она родилась и выросла в Астрахани, была единственной дочерью Ивана Георгиевича и Марии Григорьевны Фролкиных. Время было нелегкое, послевоенное, однако, несмотря на то, что семья жила весьма скромно, и о собственном инструменте мечтать не приходилось, родители отдали Олю учиться музыке в сектор педпрактики при музыкальном училище. Какое же волшебное время переживало тогда музыкальное училище, какие удивительные педагоги встречали юных музыкантов в самом начале их творческого пути! Ольга Ивановна с огромной благодарностью вспоминает своих первых учителей музыки, людей высочайшей профессиональной и человеческой пробы – Августу Михайловну Мышкину, Инну Борисовну Добролюбову, Наталью Ивановну Нечаеву… Можно ли было, имея таких наставников, избрать иную судьбу, иную профессию?

         По окончании теоретического отделения музыкального училища, в 1975 году, Ольга Ивановна поступила на факультет музыковедения Астраханской государственной консерватории. В ту пору жизнь молодого музыкального вуза кипела; энергии недавно созданного педагогического коллектива вполне соответствовала активность студенческой среды. День заполняли не только лекции, семинары и зачеты, но студенческие диспуты, концерты, капустники, тематические вечера, шефские выезды и т.п. Героиня наших заметок всегда была в числе самых заметных студентов, в гуще общественной жизни, в течение двух лет она даже занимала должность освобожденного секретаря комсомольской организации консерватории (по тем временам это был высокий знак отличия).

         Будучи еще студенткой, Ольга Ивановна начала работать в консерватории в качестве преподавателя кафедры теории истории музыки, а через год после блестящей дипломной защиты поступила в аспирантуру Ленинградского института театра, музыки и кино. Годы работы над диссертацией можно сравнить с окончанием второй консерватории: работа в библиотечных фондах Ленинграда и Москвы, посещение музеев, выставок, фестивалей, общение с композиторами, водоворот столичной художественной жизни – все это окрыляло и рождало новые творческие идеи. Одаренный ученый, О.И. Поповская разработала оригинальную концепцию символической программности в контексте неосимволистских тенденций современного искусства. Ее кандидатская диссертация, выполненная под руководством профессора Л.Н. Раабена, по своему научному результату и новизне проблематики соответствует уровню докторской. Остается лишь сожалеть, что этот труд, высоко оцененный крупнейшими нашими музыковедами, не получил продолжения в жанре монографии.

         Впрочем, сама О.И. Поповская склонна находить в своей работе скорее недостатки, чем высокие достоинства – качество, поучительное для многих молодых ученых, спешащих оставить «след в истории», публикуя массу (иначе и не назовешь) сырых, псевдонаучных текстов. Требовательность Ольги Ивановны к устному и печатному Слову вообще удивительна. В ее классе по специальности студенты доходят до отчаяния, стараясь не просто адекватно выразить свои мысли, но и облечь их в максимально выверенную, художественную форму. Строгому анализу подвергаются динамика и ритм каждого абзаца, предложения, фразы, «вес» и «цвет» каждого слова, буквы. На практике познается, действительно ли «А – черно, бело – Е, У – зелено, О – сине…».

         Для многих и многих студентов настоящее «вхождение» в профессию, начало «введения» музыки, литературы, живописи, философии связано с занятиями у Поповской. Именно здесь для них впервые серьезно открываются художественные вселенные Малевича, Хлебникова, Брюсова, Климта, Шагала, Флоренского, Кафки, Манна, Тарковского, Шнитке, Сокурова – всего и не назвать. Сама Ольга Ивановна тоже представляется студентам существом какого-то иного, мало знакомого мира. Бесконечное внешнее обаяние в соединении с изысканностью почти утраченной ныне «русской медлительной речи» действует магически, завораживающе. Впечатление довершает и усиливает приятного тембра голос, которым озвучивается шуршание бальмонтовских «Камышей», прочитывается вересаевское «Зеркало», пропевается хлебниковское «Бобэоби» …

         Какая огромная внутренняя сила скрыта в этой хрупкой женщине! Уже более пятнадцати лет О.И. Поповская является проректором консерватории по учебной и воспитательной работе. На ее долю выпало трудное время реформ: переход к уровневой системе профессиональной подготовки (бакалавриат-специалитет-магистратура), открытие новых специальностей (народное пение, эстрада, актерское искусство). Можно лишь удивляться, как человеку, несущему такой груз административных, педагогических, научных обязанностей, в течение многих лет занимающему один из самых ответственных постов в нашей консерватории, удается сохранить внешнее спокойствие и деликатность в общении со всеми – от студента-первокурсника до профессора. В этом видится проявление подлинной интеллигентности – важнейшего качества человека совестливого и свободного в своих убеждениях.

И.М. Некрасова,

кандидат искусствоведения, профессор